Наше время. На планете происходят странные вещи. Начинается всё с того, что люди иначе воспринимают солнечный свет. Он греет, как и прежде, но вызывает странные ощущения на коже, которые, однако, нельзя назвать неприятными.
Главный герой — молодой русский астроном-любитель. Непривычные ощущения от прогулки в погожий день почти сразу преобразуются в некие чувства где-то глубоко внутри сознания, которые он ранее не испытывал. Он быстрее остальных догадывается связать солнечный свет с происходящим внутри него и окружающих его людей, всё чаще упоминавших свое необычное состояние.
Наш герой не обучался астрономии в учебном заведении, и благодаря этому мог воспринимать природные явления иначе, нежели ученые или даже студенты; его познания были несовершенны, зато восприятие — не зашорено. Он обнаружил повышенное излучение определенного типа в солнечном свете и поделился своим открытием на зарубежном иностранном форуме, где, однако, никто не воспринял его «открытие» всерьез, так как само излучение было давно известно, и его наличие в составе солнечного света связали с очередной вспышкой на Солнце.
На самом деле, нашего героя уже не могли воспринять всерьез. И вообще как-то воспринять в привычном нам понимании — не могли. И, справедливости ради, в поведении звезды не было ничего из ряда вон выходящего. Она вошла в следующую фазу естественного жизненного цикла всех звёзд. Вот только никто из людей не знал о влиянии этой фазы на окружающую среду.
Прошёл год. Наш герой — пусть его зовут Немо — просыпается и находит себя на макушке местной радио-вышки. Его манило к ней, ведь вышка представляла из себя примитивное, но хоть какое-то хитросплетение в виде балок, рам и ферм, что и притягивало Немо.
Несколько простых телодвижений длинными конечностями доставили Немо с вышки на поверхность. Мимо него проходят животные, вроде бы свиньи. Понять сразу непросто, ведь от свиней от них остался разве что пятачок на вытянутой морде, которая больше под стать муравьеду. Сами свиньи теперь больше походили на лошадей со спиралевидными конечностями, на которых они, однако, не пружинили, как можно было бы предположить глядя на них.
Животные, люди и растения перемещались просто плавно расплетая свои спиралевидные движители в одной точке и сплетая их в другой. И не то, чтобы они действительно куда-то двигались целенаправленно.
Быт Немо и всех других людей, понятное дело, изменился. Однако причина тому вовсе не трансформация всего и вся вокруг, которая, казалось бы, очевидна. Совсем наоборот — эту трансформацию почти никто не заметил. Люди и живые существа замечали только последствия этой трансформации; например, офисный клерк не понимал, почему набирая текст на клавиатуре вокруг него разлетаются осколки клавиатуры, монитора и иногда стен, а птицы, например, садясь на деревья в надежде поклевать ягод, оплетали клювом всё дерево, которое в это время тянуло километровый корень вдоль линий электропередач. В итоге птица получала мощный заряд, и жидкий воздух вокруг нее закручивался в торнадо. Саму же трансформацию никто не замечал.
Однако Немо и некоторые другие люди сохранили способность воспринимать мир по-прежнему, невзирая на радикальные изменения в нём и в них самих. Это давалось нелегко, и часто душа порывалась раствориться в происходящем безумии, однако после сна Немо и ему подобные на несколько часов восстанавливали способность мыслить привычно.
К счастью для Немо, среди ему подобных оказались люди недалёкие от темы космоса. Вместе они обсуждают происходящее, пытаются наблюдать в телескоп и работать за компьютерами, преодолевая трудности, вызванные новыми особенностями их тел и восприятия. Немо доверяется интуиции и ставит своё открытие о необычном составе солнечного света во главу угла. Как выясняется — не зря. Злополучное излучение нарекают новым светом.
В ходе исследований, выясняется, что Земля — далеко не единственная планета с жизнью. Однако жизнь это не совместима с человеческим восприятием людей прошлого. Для нас она неотличима от, скажем, камня. Или вакуума. Или даже события. Немо и его друзья выясняют, что новый свет излучается всеми звёздами определённого возраста. Он воздействует не только на жизнь (которая, к слову, так же естественна и распространёна, как и любое другое организованное скопление материи), но и на всё вокруг.
Люди в принципе не могли обнаружить его. Новый свет проходит сквозь приборы на их изнанке, лишь немного отпечатываясь на сенсорах в привычной реальности, и только поэтому такое излучение было известно, что, однако, не сыграло никакой роли.
Начиная понимать неотвратимость наступившей реальности, Немо и его друзья впадают в отчаяние. К тому моменту, внешне они мало отличались от перекати-поле или, скажем, скопления волос на расчёске. Конечности давно переросли в лапшу не отслеживаемой длины, остальная поверхность тела поросла спиралевидными отростками, словно папоротник, а волосы вообще постоянно входили во всевозможные микротрещины окружающей среды и болезненно отрывались при передвижении. Многие живые существа уже и не пытались сдвинуться с места.
Для Немо и его последних знакомых наступает конец привычного им света. С одной стороны, происходящее было прекрасно — они имели уникальную возможность наблюдать за величием природы и ее грандиозной силой. Известная им реальность перерабатывалась, словно кусок мяса в фарш. И превращалась в новое блюдо, которое непостижимо для исходного куска мяса.
В конце своих приключений, Немо с друзьями балансируют на границе своих угасающих сознаний и натыкаются на нарко-лабораторию, где недолго думая выпивают весь самогон из холодильников, выкуривают найденные сигары и снюхивают все обнаруженные порошки. Только самогон возымел некое действие на искаженные разумы отчаявшихся недолюдей, которое, однако, быстро прошло. Немо находит маленький холодильник с надписью LSD, содержимое которого быстро расходится по десяткам метров трахей и желудков посетитилей лаборатории.
Дальше происходит любопытный диалог между Немо и холодильником. Холодильник заговорил:
— Вы думаете, что я кубический сосуд, но я им не являюсь. Ваше несовершенное восприятие рисует меня как конечную форму, ограниченную цветом, запахом и температурой. Я — событие; возможно — ключевое. Мое влияние нигде не простирается, так как я и есть влияние.
— А кто, по-твоему, я? — спросил Немо.
— Я не знаю кто ты такой. Но я думаю, что скоро и ты, и я это поймем.
— Скоро — это когда?
— Когда ты сам поймешь. Я говорю на понятном тебе языке. Как ты думаешь, почему всё вокруг превратилось в спирали?
— Потому что галактика закручивается в спираль?
— Галактика не закручивается в спираль и никогда не закручивалась. У нее вообще нет формы.
— В смысле?
— Спираль это способ твоего мышления. Когда ты видишь спираль — ты видишь проблеск Нового света. Ты много где его видел, и до тебя многие его видели, например в папоротниках, но никто не понял, что это значит.
— И что это значит?
— Это значит, что ты — куколка, и смотришь на мир сквозь трещины в своей оболочке, в которой развивался. Остальные давно вылупились, а ты застрял.
— И что будет там? За оболочкой?
— Нет никакой оболочки. Я же сказал — мне приходится подбирать понятные тебе слова.
— То есть я уже там?
— Ты всегда был «там».
— А сейчас тогда что происходит? Я же вижу, как меняется мир вокруг и я сам. Я четко могу сказать, что было до, а что — после.
— И что было до? (здесь и далее — непонятно, чья эта реплика)
— Ты сам придумал это «до».
— Блядь, ты думаешь, что говоришь понятно, а на деле ты просто несёшь какую-то ересь. Алё?
Во время диалога с холодильником Немо активно разрастается: его отростки удлиняются и истончаются до полного растворения в окружающей среде. Последняя сцена — показывается опустевший и тихий город, камера начинает двигаться в сторону, набирая скорость: проносятся городские джунгли из стекла и бетона, далее показывается безжизненная пустошь без лесов и животных; камера проносится сквозь толщу воды (океана), в котором ничего нет, вылетает в открытый космос и стремительно отдаляется от Солнца, за пределы системы, а потом и за пределы галактики — спиралевидной; но по мере отдаления звёзды и галактики сливаются в толстую белую линию на черном фоне и постепенно эта линия совершенно исчезает в черноте.
Конец известного света — зарисовка литературного сюжета: Один комментарий